Все сказано в танце

В Корейский театр Лариса Ким пришла в 1977 году и с небольшим перерывом проработала там почти сорок лет. Свой творческий путь она начала в качестве танцовщицы в балетной труппе, а с 2006 года занимает должность главного балетмейстера театра. Танец для нее – это лучший способ передать чувства, выразить мысли, общаться со зрителем.

Лариса Ким, главный балетмейстер Государственного республиканского академического корейского театра музыкальной комедии, доцент, заведующая кафедрой «Педагогика хореографии» Казахской национальной академии искусств им. Т.Г. Жургенова, кавалер ордена «Достык» II степени, лауреат первой национальной театральной премии «Сахнагер». Поклонники национального искусства не могли не заметить, насколько с каждым днем растет уровень хореографического мастерства в Корейском театре, появляются новые интересные решения, ярким тому свидетельством являются постановки нынешнего года, прошедшего под эгидой 85-летия театра.

По завершении основных юбилейных мероприятий Корейского театра, которые с успехом прошли в Алматы, Лариса Валентиновна любезно согласилась прийти в гости в редакцию.

– Лариса Валентиновна, банальный вопрос, если просто, что такое танец?

– Танец и хореография в целом – это визуальное отражение происходящего на сцене. Известно, что 80% информации мы получаем зрительно. И именно хореография дает возможность увидеть красоту, почувствовать динамику, является эстетическим оформлением всего того, что творится на сцене.

– Как у Вас происходит визуализация образов, как рождается картина танца?

– Прежде всего необходимо найти идею. Если есть идея, то я начинаю разрабатывать техническую сторону, находить музыку, подбирать исполнителей, ставить рисунок и лексику танца. Причем идея может родиться совершенно случайно, от услышанной мелодии, от пережитых эмоций, от чего угодно. Но это должно иметь прикладной характер, то есть быть воплощенным на сцене.

– С чего началась Ваша любовь к танцам?

– Сколько себя помню, всегда любила танцевать, с самого детства. Отрывками всплывают воспоминания, когда воспитатели в детском саду подходили к моим родителям и советовали, чтобы я серьезно занималась танцами. Но родители были далеки от искусства и воспринимали мое увлечение как должное – мало ли, какая девочка не любит танцевать? Но, как показало время, это оказалось не простым увлечением. В средних классах я поступила в Алма-Атинское хореографическое училище им. Селезнева, причем без особых трудностей. Видимо это было мне предначертано самой судьбой.

По окончании училища передо мной возникла дилемма: либо пойти в государственный ансамбль «Гульдер», либо в Корейский театр. Но, помню, меня прямо в коридоре училища встретил главный режиссер Корейского театра Мен Дон Ук и стал уговаривать прийти к ним на работу. Видимо его уговоры на меня все-таки подействовали, кроме того свою роль сыграло и чувство национальной принадлежности. Вот так в 1977 году, ровно сорок лет назад, я попала в Корейский театр.

– В котором Вы прошли все ступени карьерной лестницы…

– Начинала с артистки балета, затем была солисткой. Но в один момент возникло желание делать что-то свое, воплощать в творчестве собственные задумки. И вот уже более десяти лет являюсь главным балетмейстером театра.

По приходе в театр на меня большое влияние оказала Римма Ивановна Ким, наша единственная народная артистка, которая в то время была главным балетмейстером. Она давала возможность развиваться, раскрывать себя.

Хотя после хореографического училища я испытала культурный шок, поскольку классическая система подготовки сильно отличалась от той, что существовала в Корейском театре. Более того, легче подготовить человека с нуля, чем его переучивать. Тем не менее, постепенно я смогла перестроиться.

– Мало того, за годы работы в качестве главного балетмейстера Вы смогли внедрить много нового, при этом сохраняя ту самобытность, которая обязательно должна присутствовать в национальном театре…

– Я считаю, что постсоветские корейцы несколько отличаются от своих соплеменников, проживающих в других странах. У нас своя культура, которая формировалась под влиянием многонационального общества. Конечно, мы признаем традиционность, академичность хореографического искусства Кореи, перенимаем опыт, но, я считаю, что мы не должны слепо копировать. Поэтому мы стараемся сохранять исконно наше уникальное искусство коресарам, которое перешло к нам от наших предков, беречь то бесценное наследие, которое досталось нам от мэтров Корейского театра. В итоге получается такая совокупность академического, нашего самобытного и традиционного корейского искусства. Конечно, мы работаем в тесном контакте с режиссерами, которые отвечают за общую картину.

У нас, как у государственного театра, обширный репертуар, и мы представляем искусство всего Казахстана.

– Насколько тесные связи у вас с Кореей?

– К нам на регулярной основе приезжают преподаватели-хореографы из Южной Кореи. Благодаря такому сотрудничеству мы постоянно черпаем новые идеи, внедряем новшества и в то же время имеем доступ к нашему традиционному корейскому искусству.

– Как обстоят дела с кадрами в балетной труппе?

– Помню, когда я только пришла в театр, у нас в штате балетной труппы состояло всего пять человек. Но сегодня я с радостью могу констатировать, что молодежь с удовольствием выбирает профессию танцора. Впрочем, вы и сами видите, сколько молодых людей у нас работает. Многие ребята очень талантливые, с хорошими амбициями. Ко мне часто звонят и спрашивают о наличии вакансии. Мы очень горды тем, что работать в нашем театре стало интересно и престижно. Единственное вызывает сожаление – к нам приходит мало представителей корейского этноса.

– Вы, в свою очередь, как заведующая кафедрой хореографии академии Жургенова, стараетесь, чтобы все ученики корейской национальности приходили на работу в театр?

– Их не так много, но все выпускники хореографического факультета после окончания академии работают у нас (улыбается). Может быть, в силу своих физиологических особенностей корейцы не идут в нашу специальность. Мало того, всем известно, что профессия танцора – это очень жестокий труд. Главный инструмент танцора – это его тело, которое нужно все время держать в надлежащей физической форме. Это ежедневные тренировки, огромные физические нагрузки, работа на износ. Чтобы профессионально заниматься танцами, надо отдавать всего себя. При этом наша профессия не относится к числу высокооплачиваемых, а на пенсию работники балета выходят на общих основаниях, хотя очевидно, что после 40 лет человек уже вряд ли будет танцевать на большой сцене.

– Многие работники балетной труппы Корейского театра считают Вас своим учителем, говорят, что именно Вы смогли разглядеть в них талант…

– Как я уже говорила, профессия танцора – это очень жестокий труд. И чтобы в ней чего-то достичь, конечно, нужно обладать данными, иметь талант. Ко мне довольно часто обращаются молодые люди с огромным желанием танцевать, хотят посвятить себя этой профессии, но если у человека нет данных, я ему откровенно об этом говорю. Потому что иначе он просто зря потратит время, энергию и ничего не добьется. Даже своей дочери, которая вроде бы подходит для танцев и имеет желание, я советую идти в другую профессию, нежели быть посредственной балериной и потом испытывать комплекс неполноценности.

Но если я вижу задатки, то стараюсь дать возможность человеку раскрыться, при этом предупреждаю, что помимо природных данных, он должен прилагать огромные усилия. Сверх дисциплина – вот главное правило для танцора. У нас, наверное, в этом плане даже присутствует некий комплекс. В училище мы безоговорочно делаем только то, что говорит педагог, в театре – балетмейстер.

– Буквально недавно состоялось открытие нового театрального сезона. Каковы планы на предстоящий год?

– В новом сезоне в театре планируется постановка пьесы «Чунхянден», которая относится к классике корейского искусства и над которой будет очень интересно работать. Балетной труппе предстоят гастроли на международный фестиваль в Индию, и будет очень насыщенная и интересная работа в соответствии с имеющимся планом. Мы ждем наших зрителей в новом театральном сезоне!

Константин КИМ

Источник: Корё Ильбо